На главную

Биография

Новости

Интервью

Пресса

Фотоальбом

Интересное

Песни

Форум

Гостевая

От автора

 

 

     Алексей Глызин: "Я добился права ни с кем не делить сцену"

Алексей Глызин Когда речь заходит о таких звездах нашей эстрады, как Алексей Глызин, совсем не обязательно перечислять спетые ими шлягеры, потому что они сами собой приходят на ум. Он, по собственному признанию, прошел хорошую школу жизни: пел и в ресторане, и на дискотеках, и в группе Аллы Пугачевой, и в лучшем составе «Веселых ребят». Так что ему есть что рассказать и что вспомнить. А разговор мы начали, конечно, с того, что, на мой взгляд, Алексей в телепроект «ТЫ СУПЕРСТАР» попал по ошибке.

     — Вы ведь в отличие от тех, кто сидит частенько в жюри, постоянно на гастролях. Причем концерты у вас не только в ночниках, куда, в общем-то, худо-бедно, но люди все равно придут, и наличие перед тарелкой и бокалом звезды уже не столь существенно. У вас билетные концерты! И залы у вас полные. Эти мальчики и девочки, выставляющие вам оценки, о билетных концертах могут только мечтать! Не обижают их оценки?

     — Нет. Оценки не обижают. Обижают иногда их комментарии и то, как иногда нас называют: «нафталин», «ископаемое» и пр. Ну, какие мы ископаемые? Я вот действительно приехал на съемки прямо с очередного концерта, прямо с самолета. Был в Томске.

     — Так что лично Вам проект ничего и не дал?

     — Почему же? Очень интересно было создавать различные образы. Это уже на стыке театра и песни. Здорово. А вот другим участникам проект принес не только что-то новое с точки зрения профессии, но и в целом пошел на пользу.

     — Разрешите, я задам вопрос о прошлом… Давайте вспомним Ваше детство? Почти ничего неизвестно о нем, Вы ведь родом из Мытищ?

     — Да нет, я там просто был прописан, а жил все время в Москве. Хотя самое яркое воспоминание связано с деревней Перловка. Там жила моя бабушка. У нее был такой сад! Понимаете теперь, откуда мой «Зимний сад». А мои родители к музыке отношения профессионального не имели. Папа мог сыграть на любом инструменте, мама очень любила фортепиано. К сожалению, так случилось, что они расстались, когда мне было всего четыре года. Я почти не помню своего отца, какой же это ужас... Дальше меня воспитывала мама. Она привила мне тягу к музыке. Я играл на пианино. Этому меня учили в музыкальной школе. У меня даже был репетитор. Я помню, как родня съезжалась посмотреть, как я играю. Это со стороны было очень комично: пару подушек приходилось класть на стул, чтобы я доставал до клавиш. Мне надо было играть по нотам. Это было сложно. Так как я считал, что никогда не научусь читать, это мне казалось непостижимой наукой, а уж разбирать нотный стан – это казалось просто запредельным талантом. И все же я играть по нотам начал раньше, чем справился с букварем. До сих пор поражаюсь своей одаренности (смеется). А гитару я просто любил. Игре на гитаре меня никто не обучал. Это пришло само.

     — А какие песни Вы пели во дворе на лавочках?

     — Они были и собственного сочинения, и какие-то известные мелодии. Помню, я тогда любил исполнять композиции из репертуара «Веселых ребят». В тот момент я даже и помыслить не мог, что буду когда-нибудь петь в этом коллективе. Однажды ко мне даже подошли двое ребят и предложили петь в профессиональном коллективе при Росконцерте. Я тогда отказался, заявив, что пою только то, что мне нравится.

     — Но в итоге Вы окончили музыкальную школу по классу фортепиано. Что заставило Вас сменить пианино на гитару?

     — Моя мама очень хотела, чтобы я учился музыке, а конкретно – игре на фортепиано. У наших соседей стоял рояль, но на инструменте никто не играл, так что они позволяли мне заходить к ним и заниматься. Была еще одна соседка, жившая на этаж выше, она давала мне первые уроки музыки, а потом я показывал маме, чему научился. В особо торжественные праздники, когда приезжали гости, я давал концерты. Чуть позже я понял, что классическую музыку Гайдна или Моцарта очень трудно выносить во двор, и тогда я взялся за гитару – инструмент более понятный и востребованный. С гитарой поражать воображение девушек было проще. Поэтому выбор был простой: либо идти в секцию тяжелой атлетики и потом таскать рояль, либо научиться играть на гитаре. Ну, вот научился. Я уже говорил – это само пришло.

     — Пришло и пошло...

     — И поехало...

     — Да, но интересно то, что ездили Вы в основном без скандалов, а значит и сплетен вокруг Вас практически не было. Хотя... Однажды, Алексей, в советских газетах написали, что Вы стали главным героем громкого скандала в Ленинграде. Что за дебош вы учинили?

     — Это был не я, что вы! Но это прикольная история. У нас проходил гастрольный тур совместно с рок-группой из Лос-Анджелеса. Они ездили с нами по Союзу, а мы с ними по Америке. Хорошие ребята. Правда, их барабанщик Тим имел одну особенность: когда он выпивал, то становился неуправляемым, дрался, буянил, мог поломать мебель. Для безопасности его заперли в номере, ну а он немного обиделся и поступил чисто по-американски: в знак протеста выбросил в окно телевизор. Представляете картину: из окна гостиницы «Октябрьская» прямо на проезжую часть летит и разбивается вдребезги наш ламповый телевизор. Шум, милиция понаехала, движение на дороге перекрыли. Администрация заявила, что ноги нашей в их городе не будет. Потом появилась статья в газете «Труд» под крупным заголовком «Вандалы на гастролях». Естественно, главным героем оказался я.

     — Ну а хоть мелкие хулиганства Вы себе позволяете?

     — Конечно, позволяю. Вот у меня сейчас, например, очень хорошее настроение, хочется устраивать какие-то бесчинства и кричать: «Люди, проснитесь! Откройте глаза, и вы увидите, как жизнь прекрасна, несмотря на ее экстремальные стороны!»

     — И одна из них условия проекта? Например, пели хулиганские песни...

     — Я себя не отношу к шансону, хотя могу спеть песню в любом стиле. Шансон замечателен тем, что там видно мужчин. Они не только называются мужчинами, но и являются ими. Это настоящие характеры. Когда я вижу того же Розенбаума, то понимаю, что этот человек – из нашего аула. На него просто приятно посмотреть. В шансоне вообще много мужиков. Но для кого-то большинство из них грубые и неотесанные. На мой взгляд, пусть лучше будут вот такие грубые, нежели напомаженные, похожие на профурсеток. Артист шансона не будет делать операцию по пересаживанию волос, если он лысый. Многие мужчины сейчас мельчают. Они стали обращать внимание на то, какой у них маникюр, педикюр, как на них сидит тот или иной костюм, и каким кремом они сегодня помазали свое лицо. И спортом они занимаются для того, чтобы у них была красивая упругая попка.

     — Раздражают такие?

     — Нет, не раздражают. Я никогда никого не осуждаю, и вообще, я - человек лояльный. Но мне просто становится страшно, когда вижу, что происходит сегодня с мужчинами. А если посмотреть на мужчин в нашей стране в целом?! Это вообще катастрофа. Многие из них спиваются, деградируют. И поэтому я, кстати говоря, понимаю феминисток. Это абсолютно верная тенденция. А куда им деваться? Ведь мужчины забыли о своем мужском предназначении. Очень хотелось бы, чтобы мужчины очнулись. Оглянулись вокруг и посмотрели, сколько женщин страдает от их непонимания. Сколько разбитых семей. Мы катимся куда-то вниз.

     — Не могу не спросить: а Вы любите экстремальный спорт, как многие Ваши коллеги?

     — Знаете, ты родился – это уже экстрим. Никто не знает, что случится с ним в следующую минуту. Можно пойти в туалет и разбиться о кафельную плитку. Я прыгал с парашютом, когда еще учился в школе. Прыгал с крыш домов, причем не всегда удачно. Но я не такой сумасшедший, как большинство экстремалов. Я знаю людей, которые жить не могут без приключений. Они ломают себе позвоночники, ребра, лежат в больницах, а потом возвращаются, и... - все заново.

     — Начало Вашей сольной карьеры ведь было сопряжено с риском? Я к тому, что поневоле таким видом спорта Вам все равно приходится заниматься?

     — Еще с каким – я ж уходил в никуда, мог элементарно раствориться. К тому же на меня катали кляузы, что я использую имидж «Веселых ребят». Хотели перекрыть кислород на ЦТ, но не вышло. Я состоялся как сольный артист и считаю, что у меня нет права роптать на судьбу. Я действительно вкалывал, давал по три-четыре концерта в день по первому времени. Этому меня научили в «Веселых ребятах», когда мы могли дать по 60-90 концертов в месяц (!). Я благодарен Вите Чайке, который много мне помогал, и в итоге я добился права ни с кем сцену не делить. Ради этого стоит рискнуть!

     — Любопытно, а как у Вас складывались отношения с поклонницами?

     — Нормально. Хотя… Говорили, что я люблю расписываться на обнаженных девичьих телах, я отшучивался в том духе, что не только на них, но еще и в их паспортах и студенческих билетах (смеется). А иногда было совсем не смешно. Даже вспоминать страшно. Однажды они подожгли мою квартиру, видимо, кому-то отказал в своем внимании и обидел. Это запомнилось больше всего. А еще лимузин поднимали хрупкими ручками. Срывали с меня одежду, однажды на мне почти ничего не осталось, так что едва убежал за кулисы. Видите – не жизнь, а одни убытки (смеется).

     — А с женщинами вообще?

     — Нормально складывались. Я дважды женат, по официальной и далеко не полной версии. У моего друга Максима Дунаевского жен было что-то около восьми или даже девяти, так что я почти агнец (смеется). От обоих браков у меня два замечательных сына.

     — Когда речь заходит о сыновьях, невольно вспоминаешь о том, что существует такое понятие как призыв. Вы служили в армии на Дальнем Востоке, расскажите несколько баек из вашей солдатской жизни...

     — Начнем с того, что в армию я долгое время хотел идти сам. Потом, когда музыка стала все больше затягивать меня, это желание пропало. Тем не менее, я как обычный призывник явился в военкомат и отправился служить Родине. Сначала меня оставили в Москве, а чуть позже отправили на Дальний Восток. Я очень расстроился и хотел попросту сбежать, но подошел к зеркалу, посмотрел на свою обритую голову и понял – уже поздно. Нас отправили в город Спасск Дальний – 4 Приморского края в Школу Авиационных специалистов, заранее спросив, что мы умеем делать. Я сказал, что умею петь, и меня зачислили в музыкальный коллектив «Полет», который выступал на строевых смотрах, праздничных концертах и ездил по разным приморским городам. Кстати, через несколько лет после меня в этом же коллективе пел служивший в той же части Валера Сюткин. Чуть позже, когда мы с сослуживцами приспособились к обстановке, мы стали убегать в самоволку и играть на городских дискотеках. Причем одевались мы соответственно – в кожаные куртки, парики с волосами до пояса. Все это очень нас забавляло, пока наш капитан ни оказался на одной из дискотек и ни узнал в зажигательном ВИА своих подопечных. Потом мы долго сидели «на губе» и чистили картошку.

     — И последний вопрос: Ваши поздравления нашим читателям?

     — Скоро Новый год. Хочется, чтобы никакие грустные мысли не преследовали нас в эти праздничные дни. Думайте только о хорошем и верьте в себя!

Сергей Привалов
Журнал "Реноме" от 22.01.2008
www.renome.org

 

Hosted by uCoz