|
Алексей Глызин: «Долой надувные гитары!» — Мои друзья шутят, что я опоздаю даже на собственные похороны, – сообщил Алексей, извинившись за то, что заставил ждать. — Ну, до этого, надеюсь, вам далеко, а на свадьбу собственную не опаздывали? — На собственную свадьбу у нас опаздывал Вова Пресняков. Стоим у загса, ждем его с Федей Бондарчуком и другими ребятами, а его все нет. Уже и загсу в 18.00 пора закрываться, и нам, стало быть, по домам. И вот он является в 18.05! Но, тем не менее, работники загса простили и зарегистрировалигоре-жениха. — Интересно, бывшие участники ВИА «Веселые ребята» все так же дружны, как и в бытность расцвета группы? — Я общаюсь с Сашей Буйновым, но в основном на общих концертах и тусовках. В повседневной жизни общаемся крайне редко. Хотя, когда были «веселыми ребятами», мы с Сашей очень дружили и даже жили в одном номере, не подумайте чего плохого. К сожалению, его супруга Алена ревностно относится к Сашиным друзьям и ко мне в частности. — Не возникало ли идеи сделать нечто типа шоу «Веселые ребята» двадцать лет спустя? — Идея-то возникала, но только через «Веселых ребят» прошло столько артистов, которые поют и по сей день, что зрителю глаза мозолить не стоит. Надо было бы и Аллу Борисовну приглашать, а она нынче в разводе. Иные сегодня по всему миру разлетелись, всех не соберешь, а без кого-то одного шоу получилось бы неполноценным. — Да, «Веселые ребята» – это уже почти раритет. Помню, еще маленькой была, когда «ВР» уже на пластинках вовсю крутились, на черненьких таких. Кстати, у вас есть ваши записи на носителях прошлого века – пластинках, бабинах? — Я как сапожник без сапог, нет у меня подтверждений славы легендарного ансамбля. Вот у мамы Серафимы Алексеевны я иногда нахожу те самые черненькие пластинки. Кстати, когда я был маленький, я тоже слушал «Веселых ребят». — Как это? Вы не путаете меня? — Чистая правда. Просто ансамбль еще древнее и раритетнее, чем вы себе представляете. У нас на кухне было такое радио-громкоговоритель, из которого я и слышал «Веселых ребят». Мечтал еще на концерте этот ансамбль увидеть. А потом и сам стал его участником. Так что, уважаемые читатели «Молодежки», ничего невозможного в жизни нет. — Сегодня вы работаете с рок-музыкантами, всегда ли такой тандем благополучно складывается? — Да не жалуемся. Для меня главное, что мои нынешние музыканты никогда не выходили на сцену с надувными гитарами и так же, как я, ненавидят слово «фонограмма». Они реально играют, я реально пою, по-моему, здесь все логично. — Дороговато нынче обходится возить на концерты живых музыкантов, признайтесь, иногда все же приходится без них обходиться? — Не бывает таких гастролей, когда я выезжаю один. Условие номер один для организаторов – райдер для живого звука, номер два – приглашаются не менее трех музыкантов, не считая меня. — А как вы относитесь к тем коллегам, которые не считают нужным заморачиваться насчет звука, думая, что пипл схавает и «фанеру»? — Отрицательно отношусь. Если уж назвался музыкантом, будь добр честно отрабатывать свой хлеб, без применения технических чудес. Люди-то как раз сейчас умнее становятся, интересуются, как работает артист: вживую поет или фонограммой не брезгует. — Так, стало быть, по-вашему, фонограммные дела лежат на совести самих артистов? — Исключительно на совести. Ну, если только артист не клоун по жизни, тогда пусть берет резиновые гитары, врубает плюсовку и веселит народ как может. — Несмотря на то, что вы весьма молодо выглядите, вы три десятка лет живете и здравствуете в отечественном шоу-бизнесе. Что, по-вашему, за эти годы к лучшему или, может, к худшему изменилось? — К лучшему, несомненно то, что очень много разной музыки и информации о ней сегодня можно слышать. Мы и мечтать не могли, чтобы к нам Фил Коллинз приехал, Скорпионз... Пластинки с иностранными исполнителями передавались друг другу как карты острова сокровищ.
|